Как мозг принимает решения

Принятие решений сопряжено с оценкой рисков и поощре­ний*, связанных с выбором того или иного способа действовать и реализацией наиболее выгодного варианта. Нейробиология только-только начинает разбираться с механизмами процесса принятия решений. Обращая особое внимание на роль эмо­ций, современная наука ставит под сомнение традиционное отношение к этому процессу как сугубо рациональному.

Мы ежедневно принимаем множество решений. Что съесть на завтрак? Пойти или нет с коллегами в паб? В конечном счете, все наши реше­ния — экономические, они основаны на оценке относительных рисков и поощрения всех имеющихся возможных действий. Современная нейробиология лишь сейчас начинает понимать механизмы, задейство­ванные в этих процессах, и подвергать сомнению классические представления о том, как мы принимаем решения.

Нейробиологическое принятие решений.
Исследования мозга показывают, что нейромедиатор дофамин играет важную роль в нашей оценке потенциальных поощрений тех или иных вариантов действий. В первых работах на эту тему ученые вырабатывали у грызунов класси­ческий условный рефлекс — тренировали у них поведение, приводящее подопытных к еде, воде или различным предметам, не дающим поощрения, после чего с помощью электродов меряли отклик дофаминергических нейронов в среднем мозге на каждый из предложенных стимулов. Эти эксперименты показали, что клетки увеличивают активность в ответ на стимулы, обещающие поощрение, из чего следует, что клетки с помощью дофамина кодируют поощрение и важность выбора. Изучение человеческого мозга с помощью фМРТ обнаружило сходные механизмы.

Более свежие исследования показывают, что в процессе принятия решений необходимы два цикла мозга. Один — нейронная система, оценивающая риски и поощрение, — состоит из дофаминергических нейронов среднего мозга, а также трех различных областей лобных долей: вентромедиальной префронтальной, фронтополярной и орбитофронтальной. Второй — сеть, состоящая из дорсолатеральной префронтальной коры и передней части поясной извилины, которые вместе, судя по всему, выполняют важную роль в когнитивном контроле, т. е. в задачах типа выявления ошибок, сосредото­ченности или переключения внимания.

Исследователи изучили результаты сканирования мозга и поведенческие данные примерно 350 пациентов с поражениями разных областей фрон­тальной коры. Обнаружилось, что пациентам с повреждениями дорсолате­ральной префронтальной коры необычайно трудно сосредоточиться.

В задачах на определение ценности они легко отвлека­лись на все предложенные варианты решения, казавши­еся им настолько многочис­ленными, что пациенты затруднялись выбрать что-нибудь одно. С другой стороны, пациенты с повреж­дениями вентромедиальной префронтальной коры затруднились оценить риски и поощрения, связанные с каждым отдельным решени­ем. Они предпочитали мгновенное поощрение отсроченному и не обращали внимания на риски, когда воспринимали потенциальное вознаграждение как значительное.

Нейроэкономика.
Экономисты традиционно считали принятие реше­ний рациональным процессом, в котором мы выбираем между предложен­ными вариантами, систематически взвешивая относительные риски и вознаграждения каждого, после чего предпринимаем действия с прогно­зируемой наибольшей ценностью.

Однако классические воззрения, именуемые теорией полезности, не учиты­вают роль интуиции и эмоций. Нейроэкономика — формирующаяся междис­циплинарная область исследования, соединяющая методы экономики, поведенческой психологии и нейробиологии; она стремится разобраться с недостатками взглядов экономистов на принятие решений человеком.

В классическом эксперименте 1981 года продемонстрирована важность эмоций и интуиции в процессе принятия решений. Показано, как на осу­ществляемый нами выбор влияет явление под названием «фрейминг», или представление одной и той же задачи по-разному. В эксперименте двум группам участников предложили гипотетически опасный для здоровья сценарий: США готовятся к вспышке некоего заболевания. Одной группе предоставили выбор из двух программ: программа А, по которой спасутся 200 человек из 600, и программа B, по которой с вероятностью один к трем спасены будут все 600 человек.

Другой группе предложили такой выбор: программа С, при которой погибнут 400 человек, и программа D, при которой с вероятностью один к трем не умрет никто.

Статистически программы А и С идентичны, равно как и программы B и D. Однако почти три четверти участников из первой группы выбрали програм­му А, тогда как примерно столько же участников из второй группы выбрали программу D. Точная постановка задачи повлияла на решение испытуемых: последствия, предложенные утвердительным (позитивным) способом — чис­ ло жизней, которые можно спасти, — показались более надежным вариантом, но стоило предложить выбор в отрицательных (негативных) терминах — в количе­ствах ожидаемых смертей, — как участники выбирали более рискованный вариант. Дальнейшие исследования, произведенные на пациен­тах с поражениями мозга, также подтвердили важ­ность роли эмоций в принятии решений. Частенько говорят, что финансовые рынки движимы жадностью и страхом, то же верно и для личных бюджетов. Большинство из нас не желает терять деньги и прини­мает решения, направленные на минимизацию этих рисков. В 2010 году исследователи изучили двух

пациентов с редкой формой поражения мозга, вызывающей отвердение и отмирание амигдалы. Амигдалу связывают с переработкой эмоциональ­ных данных, особенно страха. Пациенты с поврежденной амигдалой буквально бесстрашны и в экспериментальных азартных ставочных задачах принимают крайне рискованные решения.

Гипотеза соматических маркеров.
Согласно гипотезе соматических маркеров эмоции и чувства пробуждают в подсознании физиологиче­ские сигналы, или «маркеры», видоизменяющие наш отклик на раздражители путем тонких воздействий на мозг. Этот вывод был сделан из наблюдения, что пациентам с пораженной вентромедиальной префрон­тальной корой не только трудно принимать решения, но и переживать эмоции.

Игра «Ультиматум».
Это любимая потеха нейробиологов и экономистов, изучающих механизмы принятия решения; обычно она предполагает следующий сценарий (или его варианты).

Вам говорят, что вы получите 20 фунтов, которые сможете разделить с другом. Вы в ответ предлагаете способ дележа. Ваш друг либо соглашается с вашим вариантом и берет деньги, либо отказывается, и тогда никто из вас двоих денег не получает. Согласно теории полезности вы предлагаете другу минимально возможную сумму — допустим, 1 фунт, а остальное себе. Друг принимает, потому что, хоть вы и не слишком щедры, это всяко лучше, чем ничего. На самом же деле люди обыкновенно готовы отдать больше минимальной суммы и сами отказываются от суммы, которая кажется им слишком маленькой. Возможно, это происходит из-за эмпатии — способности воспринимать ситуацию с позиций другого человека, что тем более подтверждает роль эмоций в принятии решений.